Работая в Шеппертоне [студия, где снимался "Король в Нью-Йорке"], Чарли ощущал себя чужаком. Он привык работать на собственной студии, привык к своему персоналу: офис-менеджеру, привратнику, даже студийному коту - всем тем, кто создавал в студии Чаплина в Голливуде уютную обстановку. Здесь я был единственным знакомым ему лицом. Весна и лето 1956-го выдались очень холодными (один день в июле реально шел снег), а в Шеппертон Студиос, казалось, было еще холоднее. Съемки "Огней рампы" проходили в жизнерадостной атмосфере; на съемках "Короля в Нью-Йорке" атмосфера была холодной и напряженной. В Шеппертоне не было души. Мы все ощущали себя в изгнании.
В Голливуде, если Чарли вдруг приходила в голову спонтанная шутка и ему требовалась для нее связка бутафорских сосисок, реквизиторы в лепешку бы расшиблись, чтобы изготовить их. В Шеппертоне ответ был всегда один: "Но их же не было в списке реквизита!" И на том дело заканчивалось. Это приводило Чарли в бешенство. "Если бы в Голливуде, - говорил он, - я в последнюю минуту потребовал Эйфелеву башню, мне тут же предоставили бы три башни разных размеров на выбор".
Однажды Чарли переставил стул на съемочной площадке так, как ему больше нравилось. И тут вдруг была объявлена забастовка. Чарли объяснили, что, переставляя стул, он отбирает работу у реквизитора. "Здесь нельзя этого делать. Если вам нужно подвинуть стул, попросите об этом реквизитора".
- Они убивают курицу, несущую золотые яйца, - повторял мне Чарли. <...>
Наш французский кинооператор Жорж Периналь считался одним из лучших; он снимал такую классику, как "Миллион" Рене Клэра. Но до чего же он был медлительным! Патока могла считаться быстрой по сравнению с Периналем. Даже вышивание Уны двигалось быстрее. Ожидая, когда же он объявит, что готов к съемкам, Чарли каждый раз начинал закипать. Даже во время съемок Чарли замечал, как тот возится на заднем плане, улучшая освещение. Это доводило его до ручки.
Наконец, он не выдержал.
- Зажгите весь свет! - заорал он. - Мне нужно играть! Плевать я хотел на ваши художественные эффекты! Это комедия! Нам нужен свет! К тому же, люди пойдут в кино, чтобы увидеть Чарли Чаплина, а не ваше чертово освещение!
Но пока Чарли полыхал от ярости, Периналь, как Неро, невозмутимо продолжал копошиться дальше. <...>
В одной из сцен фильма Чарли в отеле подглядывает в другой номер через замочную скважину ванной комнаты. Там он видит, как Доун Аддамс принимает ванну, и так возбуждается, что делает колесо и приземляется в собственную ванну. Мы сделали несколько дублей. Чарли всё посматривал на меня и следил за моей реакцией. Но мне казалось, что трюк не удался.
Он начал раздражаться.
- Найди себе другого актера, - воскликнул он. - Это лучшее, на что я способен.
Он повторил кувырок еще раз, чтобы угодить мне. На этот раз при падении в ванну он крепко ударился об нее головой.
Раздался громкий треск. Можно было услышать, как булавка упадет на пол, пока он лежал неподвижно. У меня внутри всё оборвалось. Это была моя вина. Я убил Чарли Чаплина! А затем он поднялся, потер голову и сказал:
- Ну всё. Удачно или неудачно, оставляем как есть.
К счастью, получилось удачно. Я вздохнул с облегчением.
***
Я гордился Чарли. Вляпавшись в политические неприятности из-за своих так называемых "коммунистических наклонностей", он оказался в изгнании. Но вместо того, чтобы пойти по легкому пути и снять какую-нибудь беспроигрышную комедию, он снова был в авангарде битвы и показывал нос критикам, снимая фильм с сильным полтитическим подтекстом. В то время Чарли был единственным кинорежиссером, у которого хватило пороху так откровенно обличать маккартизм. <...>
Отзывы [на фильм] были в целом положительными. Дж. Б. Пристли писал: "Мне кажется, Чаплину удалось провернуть кое-что очень сложное - совсем как в "Новых временах" и "Великом диктаторе". Он превратил клоунаду в фильме в социальную сатиру и критику, не потеряв своей удивительной способности смешить нас".
Чарли дал интервью лондонской газете Observer. "Мой фильм не политический. Это сатира, - сказал он. - Дело клоуна - высмеивать". Потом он добавил: "Это мой самый бунтарский фильм. Я отказываюсь быть частью этой умирающей цивилизации, о которой они говорят"...
Однако в целом британская публика не понимала в полной мере, что из себя представляет маккартизм и чем занимается Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Должным образом фильм смог быть оценен лишь в 1970-х, когда он был впервые показан в Америке. Молодежь подивилась тому, насколько этот фильм был смелым. Он не показался им спорным, а только смешным. Чарли просто опередил свое время лет на двадцать.
У Мерны Кеннеди (17) огненно-рыжие волосы и зеленые глаза. Закадычная подружка Литы Грей Чаплин теперь станет ведущей актрисой Чарли Чаплина в его фильме "Цирк".
Перед нами девчонка, ребячливая и беззаботная – но яркий румянец, так часто выступающий на ее щеках, выдает ее девичью чувствительность. Вероятно, она не постесняется назвать Чарли Чаплина "чудилой" во время съемок. И вместе с тем у нее дух захватывает от восторга, когда она говорит о его режиссуре и технике.
Все были изумлены, когда Чарли Чаплин выбрал Мерну Кеннеди по комедийной роли, которую она исполнила в All For You¹. Все – но только не Мерна! Для всех остальных она была обычной девчонкой с очаровательной улыбкой, яркой шевелюрой и ногами танцовщицы.
Однако сама Мерна видит себя девушкой, которой всё в жизни достается легко и которая постепенно приучается ожидать большего. Ей выпала великолепная возможность сыграть у Чаплина, но может ли девушка, никогда не слышавшая в свой адрес слова "нет", никогда не знавшая разочарований, действительно оценить, как ей повезло?..
Впрочем, Мерна, чья жизнь не омрачена ни единой проблемой, бурлит веселым энтузиазмом и лишь мило лепечет, как весело с Чарли – как здорово с ним работать – она никогда не была так счастлива – она всегда хочет сниматься в фильмах – и снова повторяет, как весело с Чарли.
Она может поведать множество историй о нем. Как он постоянно изображает то одного, то другого, и очень часто – ее саму. Как в конце какого-нибудь такого развлекательного экспромта она встает и сама пародирует Чарли-режиссера, подражая всем его смешным манерам, в которых он сам себе не отдает отчета. А под конец Чарли смеется и протестует, что он не может выглядеть настолько ужасно.
Она рассказывает о том, как однажды он вдруг повел себя грубо на съемках и наговорил ей кучу неприятных вещей. Мгновение она колебалась, не зная, разозлиться ей или заплакать, а когда слезы взяли верх, он быстро поставил ее перед камерой и тогда она поняла, что именно этих слез он от нее и добивался².
Она говорит о Чарли Чаплине – плейбое, который отправляется на пляж вместе с Литой, Мерной и Гарри Крокером (который также снимается в "Цирке"), чтобы составить план работы над картиной, однако вместо этого они убегают купаться и возвращаются веселые и уставшие, ни капли не продвинувшись в обсуждении фильма.
Но вовсе не эти качества Чарли Чаплина произвели впечатление на его новую ведущую актрису. Это сделали его смех и приветливость. Она постоянно говорит о Лите и о Чарли так, как будто актеру те же семнадцать, что ей и Лите, и он так же молод душой.
Когда Чарли решил сделать ее пробы для "Цирка", она не волновалась и не стеснялась. Это была простая формальность, с которой следовало разделаться перед подписанием контракта. Ей даже не пришло в голову, что она может не подойти по типажу.
Чарли начал беззастенчиво заигрывать с ней перед камерой во время проб. Ни мало не смущаясь, она шутливо отбрила его в ответ. Она просто делала то, что нужно было сделать. Не стоило бояться трудностей! Жизнь никогда не сталкивала Мерну Кеннеди с настоящими трудностями.
